- Артем Владимирович, для выполнения каких задач Вы отбыли на восток еще в октябре 2021 года?

В зоне ООС того времени находился большой гарнизон полицейских подразделений – более тысячи человек – и осуществлял он как полицейские функции, так и помогал военным, проводил контрдиверсионные мероприятия и прочее. За период октября-декабря была проведена значительная работа: усилены блокпосты на наличие блиндажей и укреплений, развертывание взводных опорных пунктов и т.п. Мы понимали, что все это может понадобиться в случае полномасштабной агрессии.

В то время уже были слухи и мысли о вторжении, а уже ближе к декабрю мы видели активизацию российских военных и активизацию по всему фронту ООС. Приходилось вносить отдельные коррективы подготовки подразделений и их возможных действий отдельно от других. Но особое внимание уделялось именно взаимодействию, поэтому в течение декабря-января она была налажена в совершенстве на батальонном уровне: руководители наших сводных отрядов и батальонов общались с Вооруженными силами, с Национальной гвардией, с пограничниками по совместным действиям. Были разработаны соответствующие планы, которые впоследствии значительной частью сыграли свою роль в организации работы уже во время активной фазы боевых действий.

2. Какие маркеры свидетельствовали о приближающемся противостоянии мирового масштаба?

На блокпостах каждый день оказывались подозрительные граждане, они сразу доставлялись для проверки. Нам постоянно поступала информация, мы выясняли и некоторых обнаруживали, но до 19 февраля большинство блокпостов работали в штатном режиме, немного были усиления.

Мы наблюдали увеличение военного контингента на временно оккупированных территориях.

Во-вторых, особенности разведки противника, который пытался посмотреть наши позиции: какие силы, на что способны.

Но все силы, задействованные в ООС, выполняли четко свой функционал. И, наверное, именно поэтому почти вся линия ООС осталась на своих рубежах, кроме Луганской области и г. Мариуполя.

3. За это время Вы возвращались в Житомирскую область для проведения специальных учений по отработке эффективности и слаженности действий в приграничных районах области в случае угрозы безопасности? Какие задачи ставили перед собой?

Поскольку у меня был опыт проведения таких учений и уже почти 4 месяца наблюдал, как происходит взаимодействие в зоне ООС со смежными силами, с ВСУ и пограничниками, по решению руководства Нацполиции был привлечен к проведению этих учений и их организации на Житомирщине. Очень быстро мы все тогда подготовили, развернули базы, отработали алгоритмы. Как мы потом увидели, в некоторых ситуациях это взаимодействие, наверное, и помогло противодействовать, как я понимаю, здесь на месте.

4. Где и при каких обстоятельствах застало утро 24 февраля? Как действовали в первые часы? В первые дни?

По указанию командующего Операцией Объединенных Сил еще с 20 февраля я отбыл в Луганскую область в г. Счастье для организации работы дополнительных подразделений, сформированных из батальонов. Их подтащили на линию Счастья. Задача: чтобы не было сбоев между беспилотной авиацией (полиции – авт.) и теми частями и подразделениями ВСУ, которые были задействованы, в том числе с все прикрывающей артиллерией, а также усиление блок постов, групп наблюдения и выявление диверсионно-разведывательных групп.

Как раз 23 числа, после получения всех задач, мы понимали и видели начало активного движения на территории противника вдоль линии разграничения именно в зоне нашей ответственности и понимали, что что-то назревает.

Где-то с 19 у нас усилились обстрелы из реактивных залповых систем, в районах расположения частей, но они были не прямой прицельности. А 23-го вечером начались мощные обстрелы, но прямых поражений целей в городе еще не происходило. Это больше были обстрелы по позициям: по нашим, по Вооруженным силам Украины, по пограничникам. Но с двух-трех часов утра начался мощный обстрел.

Мы где-то во второй уже поднялись: пошла информация о движении противника и где-то в половине третьего начался мощный обстрел наших позиций. Личный состав сразу сплотили, несмотря на то, что он был на трех разных локациях. Связь у нас еще была, хотя они сразу "потушили" как мобильную, так и интернет-связь. Мы работали на радиостанциях. И начался такой очень жесткий обстрел, в первую очередь, Щастинской ТЭЦ и уже переход с моста – выход на г. Счастье, правый фланг города, где был брод и возможен был переход реки. Начались очень сильные обстрелы по местам дислокации и по самому городу.

Мы вышли на свои боевые позиции, однако где-то в 8 часов произошел прорыв противника в город – механизированный прорыв: на танках, на БМП. Их первая дозорная группа зашла и завязались бои в городе.

К тому времени полицейские подразделения против брони были оснащены РПГ-7, какие-то переносные гранатометы, то есть полноценно дать отпор, находясь на своей базе, мы не могли. Наш батальон принял бой и буквально где-то за полчаса на базу «Луганск-1» вышло механизированное подразделение, быстро снес КПП и пост перед расположением.

После этого мной и командиром подразделения было принято решение об отводе личного состава. На тот момент у нас был проработанный вместе с военными и пограничниками план действий, где мы встречаемся в случае прорыва для организации обороны города. Учитывая, что из-за отсутствия в то время в подразделениях полиции тяжелого вооружения, дал команду на эвакуацию личного состава. То есть весь личный состав вышел с вооружением в определенные точки: одна группа на дальний рубеж, а основная группа – штурмовая, в том числе я и командир «Луганская-1» – на место встречи с десантниками и другими. Там мы встретили около взвода десантников на БТРах и начали размещаться.

У них уже были ПТУРы, группы с NLAW-ами, Javelin-ами. Мы уже начали занимать оборону на территории города. География позволяла – выход на одну дорогу, чтобы двигаться вглубь. Мы полностью перекрыли этот путь, растянулись, встали в кольцевую оборону. К тому времени уже отсутствовала связь. Только радиостанции, батальонные, ротные, автомобильные. Мы еще друг друга перехватывали, могли координироваться. Расстояние позволяло между собой, но выход на какие-то руководящие звенья осуществить не могли. Около часа город был под таким мощным обстрелом, затем на наши позиции вышли два БМП (вражеские).

Еще до этого момента была какая-то суматоха: принимались решения, организовывалась оборона, мы видели противника – двигались их танки и БМП, но поразить мы не могли еще, потому что они близко не подходили. Они тоже понимали, где мы. И тот квадрат, где мы находились, в течение двух часов почти непрерывно покрывался системами РЗСВ и ствольной артиллерией.

Поэтому мы двигались из подвала в подвал. Но при этом умудрялись (как наш личный состав, так и десантники) подсаживать в ехавшие из города машины детей из этих подвалов для эвакуации. По возможности весь шедший транспорт прикрывался и догружался гражданскими, чтобы вывозить-вывозить людей из города.

Вышли два БМП (вражеские), они были вовремя подмечены и уничтожены, но из одной из них эвакуировался экипаж и начал отступать. Когда одно из наших подразделений попробовало за ними двигаться, они не встретили сопротивления. Поэтому, учитывая, что мы вышли с легким вооружением, а у нас на базе оставались пулеметы и дополнительное вооружение, ничего оставлять мы не хотели. Поэтому мною было принято решение, что мы отдельной группой, 15 человек, возвращаемся около 3-х километров по городу. Нас прикроют десантники. И зайдем заодно и на базу пограничников, там еще находилось вооружение и личный состав. Она была недалеко от нас и под нашим контролем, но к ней противник как раз и заскакивал на технике. Это была проблема, но было принято решение проходить.

Как раз со стороны Счастинской ТЭЦ подтянулось танковое подразделение Вооруженных сил. Невелик, но они значительно отвлекли внимание врага. Очень героически вступили в бой как раз там, где просочился противник, в первую очередь и смогли отбить эту локацию.

После этого у нас появился момент, когда мы могли вызвать руководство.

Артиллерия тоже наша постоянно работала. Но из-за того, что все было «заглушено», мы не могли поднять малую беспилотную авиацию для корректировки ударов - терялся сигнал. На некоторых пунктах еще работали наши средства отслеживания, через которые мы могли наблюдать. Мы добрались до этих средств и сразу через батальон, через существующую закрытую связь, вышли на руководство ООС, командующего и дали непосредственно координаты точки прорыва противника. В это время на нее выходила основная вражеская группировка. И как раз своевременная передача информации – удар нашей артиллерии – был уничтожен полностью передний фланг этой колонны, выходившей на место переправы. После чего, я так понимаю, противник, не дожидаясь такого отпора, развернул колонну и оттянулся. Это дало возможность, как ВСУ, так и нам, перегруппироваться, закрепиться в городе, отразить свою базу, уничтожить ворвавшееся передовое подразделение, взять первых пленных.

5. Пленные – пехотинцы?

Это вообще были первые пленные, потому что в два часа дня 24 февраля мы взяли уже 4 военнослужащих и это как раз были экипажи БМП, которые мы подвели. Они попали в кольцо нашей группы, по которой мы вышли на прорыв к своей базе. С оружием, документами, со всеми передали их на батальон, а затем они были направлены дальше.

6. К сожалению, город Счастье все же пришлось покидать через несколько дней…

Мы помним 24-25 февраля шли мощные колонны на Киев, Чернигов. И из Беловодска одна из колонн двинулась в направлении Новотроицкого. И если бы своевременно не было решения о перегруппировке линии обороны, то она в полном составе попала бы в окружение. Потому что со спины произошел выход врага. И самое своевременное решение, как мне кажется, и закрепление на новых рубежах, которые потом долго простояли, удерживали оборону перед Северодонецком, как раз и дало возможность сохранить личный состав, вывезти все подразделения, разместить их и выстроить в линию обороны. Выход был организован грамотно, вышел с минимальными потерями – человеческими и техниками. Меньше чем за ночь подразделения вышли и создали новую линию, уже как раз коридор закрывался. Последнее подразделение выходило с боем, другие уже развернулись для отпора противнику.

Мы прибыли в командный пункт в Северодонецке, получили новые коррективы и задачи от руководства по обороне населенных пунктов вокруг города.

7. Какие функции выполняли здесь и с какими вызовами сталкивались?

Подразделения полиции были выставлены на всех объектах критической инфраструктуры – мосты, КПП, блокпосты. Оснащение происходило быстро и в условиях боевых действий, быстро зарывались под обстрелами, в том числе во взаимодействии. Во время обстрелов прилетало и по супермаркетам – где-то необходимо было не допускать и совершение мародерства, и гражданскую эвакуацию проводить, и оказывать помощь раненым людям. Работы было очень много. Оно все динамично было, сейчас этого не передашь – время и прошло, но все оно живет в плане эмоций. Очень много функционала.

Я отвечал не только за Северодонецк и Лисичанск, но и за всю полосу. Основной штаб находился в другом месте рядом с командующим, приходилось по всей линии перемещаться, потому что подразделения были расставлены по позициям по всей линии от Мариуполя, грубо говоря, в Харьковскую область.

8. Наверное, все же какие-нибудь впечатляющие или памятные моменты запечатлелись более ярко?

В Авдеевке было событие. Также линия была жива, маневрировала постоянно. Группа разведчиков со снайперами, наших и ВСУ, попавшими в окружение малым количеством, почти были взяты в плен. Однако спасло то, что артиллерия противника, работавшая на грани возможной шизофрении, попала в место, где все это происходило. Попали как раз по противнику и сами же стерли своих, что дало возможность вынести наших раненых ребят из Вооруженных Сил. Один из бойцов, который как раз находился в заблокированных помещениях и на грани плена, смог выскочить раненый.

8 человек группа выходила и попала в засаду. Неизвестно, чем бы кончилось, если бы не счастливый случай. Таких случаев много.

9. Однако война неумолимо приносит потери и судьба улыбается далеко не всегда…

Первые наши потери, погибшие, – это ребята из батальона «Львов». Они с бригадой ВСУ стояли вместе, удерживали взводный опорный пункт и были подавлены артиллерией. Как раз в этом месте произошел прорыв.

Очень тяжелая неделя была... Буквально через неделю: тоже рядом с этим местом держали оборону совместно с Национальной гвардией, ребята наши из «Тернополя». И снаряд 152 калибра пришел по позициям. Тогда погибли три бойца.

Перед этим получили сразу группу раненых бойцов "Луганская-1" в Рубежном.

Это были такие первые потери – это район Северодонецк – Лисичанск – Попасная. Были очень тяжелые бои за Попасную. И полицейские были заняты в полосе обороны. ...Нужно было бить врага, надо было отстаивать свои территории и задача была – удержать врага. Мы уже видели тогда у себя за спиной, что начали наши силы отбивать противника от Киева, Житомира, Чернигова, Харьковской области. И в то время важно было – очень большие силы врага были сконцентрированы на линии разграничения ООС – удержать эту линию.

И все, честь и уважение каждому, я не хочу сказать, что где-то там было легче, но на этой линии шли очень тяжелые бои, очень тяжелые потери были… Но держались… Держались, хотя была авиация, ракетная артиллерия, РСЗО, и ствольная артиллерия , и танки, и постоянные атаки наземные Больше всего донимала авиация того времени.

10. Когда Вы вернулись на Житомирщину, уже практически в мирную местность, какие впечатления и ощущения были?

Первое чувство, наверное, радостное – это увидеть семью. Первый раз за длительное время – увидеть семью, увидеть детей.

Трудно выходить, когда там остаются еще твои друзья, твои собратья, с которыми эти месяцы защищали страну и каждый день и ели, и спали - все вместе.

А по восприятию – сказать, что что-то удивило: нет! Не удивило.

Приятно был поражен, что Житомирщина, по всей видимости, подготовилась и количеством блокпостов, и людей, ушедших в добровольческие формирования, в Вооруженные Силы. Очень приятно было, что очень многие сотрудники полиции с первых дней обороны области вернулись в строй по пенсии, в Национальной гвардии.

Да, диссонанс какой-то есть, что люди спокойно ходят. Но мы, наверное, там и находились, чтобы здесь наши дети, и наши семьи могли себя спокойно чувствовать. До сих пор наши ребята там и находятся. Я так думаю, что для этого мы и защищаем наше государство, чтобы наши люди могли спокойно жить, но не забывать о том, что у нас идет жесткая война: гибнут ребята, получают ранения. В первую очередь это поддержка как моральная, так и материальная. Действительно, очень хочу поблагодарить как волонтеров, так и всех, кто помогает.

8. Как сейчас функционирует коллектив полиции превенции области, руководителем которого Вы являетесь? С какими вызовами сталкиваетесь здесь?

Те полицейские функции, которые у нас были, остались. Мы работаем... Однако добавилось, что добавила война. Это привлечение личного состава на блокпосты, это как раз работа с семьями переселенцев, с их детьми. Погрузка увеличилась.

Приближаются холода. Полиция вместе с Национальной гвардией задействуется по местам расположения критической инфраструктуры, обеспечению их безопасности.

9. Каковы ваши прогнозы нашей Победы?

То, что мы победим! У нас выхода другого нет. Здесь вообще вопрос не возникает. Вопрос цены этой Победы. Мы прекрасно понимаем, что сейчас все стараются максимально сделать для того, чтобы как можно быстрее победить и дать нашей стране спокойно развиваться. Я думаю, в любом случае победим. Здесь необходимо терпение и, как правильно говорит Главнокомандующий, часто молчание. Поэтому тему, когда и как мы победим – пропустим. В любом случае, Победа будет за нами, потому что мы отстаиваем свое и отступать нам некуда: здесь наши семьи, наши дети и, я думаю, сделаем вместе все, что нужно для нашей Победы.

10. Наш разговор в канун Дня защитников Украины и Украинского казачества. Есть пожелания для коллег и вообще украинцев?

Хочется пожелать всем нашим защитникам скорейшей Победы и всем вернуться живыми и здоровыми домой, в свои семьи. Потому что наверняка это самая большая ценность – человеческая жизнь. И возвращение каждого из наших бойцов, независимо - полиция, добровольцы, Вооруженные Силы Украины, пограничники, спасатели, медики - возвращение их домой живыми и здоровыми - это наверняка самый большой подарок для каждого, кто ныне участвует в боевых действиях, и самый большой подарок и приветствие для их семей и близких.